Пора. Грас грузно поднялся с дивана и направился к двери. Сегодня его ждет встреча с Ней. Он мечтал столкнуться с Ней, где-то в обществе, как бы случайно. Не получилось. Обманом он добыл Ее телефон, и каждый вечер набирал его, но, не дожидаясь соединения, отключался. Он не знал, что и как скажет, не знал, как она живет. Только его жизнь становилась все хуже. Его все реже приглашали, он уже не был желанным гостем, и жил, снимая комнату у молчаливой сухой старушки с вечно поджатыми губами. Она не одобряла его образа жизни, но держала свое мнение при себе.
Итак, последние движения расческой по редеющим волосам. Место встречи изменить нельзя, и, по Правилам, нельзя опаздывать. Он придет заранее. Когда Она придет, он будет ждать. Денег должно хватить, себе он не будет заказывать ничего дорогого. Она посмотрит в его глаза, и все вернется. И будет Игра, или…
Она пришла, роскошная и холодная. Игры не будет, Грас понял сразу, но он должен сказать Ей, обязательно должен. Возможно, это прозвучит запоздалым признанием. Но пусть Она услышит.
- Последнее время я просыпаюсь в тоске, потому, что никого нет рядом.
- Ты сам выбрал.
- Я неправильно выбрал, я должен был… Ведь лучшее время, что у меня было, я провел с тобой.
- Не понимаю, о чем ты, - Ее голос резко похолодал, а на лице мелькнуло недоумение, – У тебя богатое воображение.
Но ведь было! Было! Значит, я всего лишь перевернутая страница книги Ее жизни. Все кончено.
Они еще немного пообменивались незначащими словами и отправились по домам. Утром Грас не проснулся; меланхоличный врач констатировал смерть. На столе, придавленная пепельницей, лежала записка: «Берг, я не сберег искру, прости меня. Грас». Покойный не знал, что Берг умер три года назад, от сердечной недостаточности.
